Алексей Пишенин - Сигурд. Быстрый меч
Посланцам слова ярла не очень понравились, однако они и сами не могли, сохраняя достоинство, ответить, зачем для сбора кораблей конунг выбрал такое отдаленное от основных своих владений место. И, чтобы избежать споров об истинной причине такого выбора, посланцы не стали слишком настаивать на немедленном приходе кораблей с Фюна и согласились дождаться дня летнего солнцестояния. На том совет и порешил.
Дальше Эстейн рассказал, что ярл решил разделить корабли на три отряда по четыре корабля в каждом. Сам он будет охранять берег на юге и западе, Эстейну он отдает восток, а север пусть стережет Торвальд Ржавый Шлем. И еще ярл сказал, что его сын со своим кораблем будет в отряде Эстейна.
Последней новости я обрадовался, ведь это значило, что и Асгрим будет где-то рядом. А ради этого я был даже готов терпеть Токе. Единственное, чего я не знал – это как Токе встретит меня после нашего поединка. Для меня тот поединок был уже в далеком прошлом: с тех пор я успел пронзить стрелой своего первого врага, предать огню тело отца и выйти в поход на собственном корабле. Но для Токе прошло только два дня, и вряд ли синяк на его затылке успел зажить, а ребро срастись. Однако сын ярла, несмотря на тугую повязку, схватывающую грудь, держался дружелюбно, как будто поединка за усадьбой вовсе не было. И я подумал, что все, что случилось тогда, должно быть уже забыто. Как наивен я тогда был!
Следующим утром Эстейн не стал долго ждать, а приказал погрузить на наши корабли припасы и увел нас на восток. Рагнар спросил, не нашу ли усадьбу выбрал он для засады на одиночные корабли свеев. На это Эстейн начал свое уже не первое наставление:
– У конунга Эйрика около восьми дюжин кораблей, и сейчас, наверное, половина из них стоит в Еллинге, где Эйрик пирует в палатах Вилобородого, пьет его пиво и развлекается с его женщинами. Но другая половина, еще четыре дюжины драккаров, полных воинов, могут внезапно показаться на горизонте. Если мы в это время будем стоять в заливе у вашей усадьбы, то свеи легко запрут нам выход в море. Если их будет хотя бы полдюжины, нам придется сдаться. Поэтому для нас главное – сохранить свободу двигаться по морю.
Рагнар на это, как всегда, начал возражать:
– Разве мы не можем победить шесть драккаров с нашими четырьмя? Не назовут ли трусостью то, что мы сдадимся без боя?
Эстейн был терпелив:
– Четыре корабля могут победить шесть, если нападут на них внезапно. Вынырнув из-за острова или из тумана. Или если на четырех кораблях будут бывалые воины, а на шести – бонды, не отрывающиеся от плуга. Но выйти из нашего залива незаметно мы не успеем. А в войске Эйрика столько же бывалых воинов, сколько и у нас. Даже больше, если учесть, сколько наших ушло со Стирбьёрном и не вернулось.
– И где же мы будем стоять? – фыркнул Рагнар, не согласный с такими рассуждениями.
– Вообще-то, хёвдинг не обязан отвечать простому воину на такой вопрос, – ответил Эстейн. – Но мы договорились, что будем обучать вас ремеслу вождей, и потому я отвечу: сначала мы пойдем к острову Ромсё. Там мы укроем наши корабли в западном заливе и будем следить за проливом Большой Бельт. Если увидим одиночные корабли – нападем на них. Увидим два-три корабля – нападем на них. Увидим четыре и больше – пропустим или уведем за собой туда, где нам смогут помочь ярл Паллиг или Торвальд Ржавый Шлем.
– Ты не станешь сражаться, даже если у нас будет равное количество кораблей? – с насмешкой в голосе спросил Рагнар.
– Нет, потому что для нас хуже потерять один корабль, чем для свеев два. Ведь у них их и так больше. Если мы пойдем к конунгу Свейну, нам понадобится каждый, даже самый маленький драккар.
Рагнар развернулся и ушел на корму. После того, как драккар стал наш, он перестал садиться на весла, говоря, что теперь его дело ходить, заправив большие пальцы за пояс и глядя, как гребут простые воины, время от времени подбадривать их добрым словом. Для себя я такой поблажки не хотел. Рагнар уже побывал в походе, и воины знали, на что он способен. Мне же надо было каждому доказывать, что я стою больше, чем любой мальчишка, только что взятый на корабль из-под материнской юбки.
Всего у нас было четыре драккара: наш «Летящий» с восемнадцатью парами весел, «Сын бури» Токе – с пятнадцатью, самый маленький, «Вепрь» – большой, на двадцать пар весел, драккар Старого Бу и такой же, как у нас, «Селезень» Перелетного Арвида. Старшим ярл сделал Эстейна, хотя Старый Бу и говорил, что тот слишком молод. Однако ни Бу, ни Перелетный Арвид, ни тем более Токе не могли похвастаться тем количеством побед, которые одержал Эстейн на службе у моего отца или в своих странствиях. К тому же с ярлом Паллигом не поспоришь, особенно, когда он уже громко объявил свое решение. Потому всем пришлось слушать Эстейна и делать все, что он говорил.
А приказаний он отдавал много. Как только мы пришли к острову Ромсё, Эстейн выбрал полоску берега, заваленную высохшими водорослями, и приказал вести корабли туда. Со стороны черные борта кораблей будут сливаться с берегом, сказал он. Затем он велел вынуть мачты из гнезд и положить их вдоль палуб. Он не объяснял, зачем это нужно, но я и сам догадался, что наши высокие мачты будут выступать над низкими берегами острова и делать нас заметными с расстояния в несколько миль. Затем он велел на самом высоком холме острова поставить шалаш и укрыть его ветками и песком так, чтобы с моря его не было видно. А потом он начал свои по-прежнему утомительные упражнения.
Мы выходили в море на двух кораблях зараз и учились бросать трехлапые крюки, притягивать другой корабль к своему и перепрыгивать с борта на борт, отбивая удары. На берегу Эстейн велел свалить между двух гребней дюн камни, старые доски, обрывки сетей, пустые бочки. Там мы учились биться в тесноте палубы, где так легко оступиться и потерять равновесие. Рядом он велел сделать качели, на которых упражнялись в стрельбе лучники. Так проходил день за днем.
Рагнар начал ворчать уже день на третий. Нам уже два или три раза подавали знак из нашего шалаша на холме о том, что мимо идут корабли, но Эстейн всякий раз говорил, что время для битвы еще не пришло. Рагнар каждое утро начинал с того, что уверенно заявлял, будто его меч чует близкую битву, и каждый вечер ложился спать, говоря, что Эстейн стал заметно трусливее с тех пор, как пришел из последнего похода. И даже начинал гадать о том, что же его там так напугало, что он стал таким осторожным. Я предлагал нам пойти и спросить у Эстейна, почему мы так медлим, однако Рагнар отвечал, что и так знает ответ: мы еще не готовы, время еще не пришло.
А потом Рагнар сошелся с Токе. Как-то раз сын ярла, который обходился уже без тугой повязки на груди, позвал нас с братом к себе на корабль. Я не пошел, потому как в то время мы с Асгримом бились тупыми мечами между камней и досок. А Рагнар пойти согласился, потому как упражняться он уже устал, а спать идти еще не хотел. Вернувшись в тот вечер, он сказал мне, что Токе не такой уж и придурок. На следующий вечер, снова вернувшись с «Сына бури», Рагнар сказал, что если бы не спесь, с Токе можно было бы ладить. На третий вечер, едва откинув полог нашей палатки, Рагнар сказал:
– Пусть Токе и надменен, но он сын ярла. И умение повелевать у него в крови.
Я рассмеялся:
– Похоже, он тебя покорил. Если бы ты был девицей, он мог бы уже засылать сватов.
Но Рагнар не улыбнулся:
– Посмотри на нас с Токе. Ведь мы очень похожи. Мы оба хороших кровей, и нам по праву надлежит быть вождями на наших кораблях. Вместо этого мы с тобой во всем слушаемся Эстейна, а у Токе есть Асбьёрн Серый Коготь, который тоже охотнее указывает, чем молчит.
– А что бы ты делал на месте Эстейна? – спросил я, позевывая и показывая, что этот разговор меня не особо волнует.
– Я бы построил наши корабли в ряд через поприще один от другого. И, как гребнем вычесывают вшей, прочесал бы весь Большой Бельт за три дня. А затем пошел бы на запад. Там, у Еллинге, наверняка можно захватить у свеев один или два корабля.
– А если ты со своим гребнем наткнешься на дюжину вражьих кораблей? Что делать тогда?
– Встретил бы дюжину – отошел бы. Встретил бы четыре – принял бы бой. – Похоже было, что Рагнар уже все не раз обдумал. – Но это было бы лучше, чем сидеть здесь сложа руки и ждать невесть чего.
– Но мы же не сидим сложа руки, у меня все тело болит от наших упражнений! – Я видел, что Рагнар теперь думает только о мести, и хотел его успокоить. – Мы будем лучше готовы к бою, когда придет время встретиться со свеями.
– Если оно придет! – Рагнар наклонился к моему уху и тихо спросил. – А ты не думал, что все это неспроста?
Видно, в моих глазах он не увидел понимания, потому объяснил:
– Ярл хочет сохранить корабли. Он разослал их по уединенным местам и спрятал вместо того, чтобы присоединиться к Вилобородому. Когда свеи и конунг сразятся, то кто бы ни выиграл, у Паллига останутся корабли, чтобы присоединиться к победителю.
